Избранное. Том 3. Зеленое тысячелетие. Рассказы - Страница 31

Филу подумалось, что роботы-торговцы и роботы-манекены на самом деле выстроились на военном параде, что он видит перед собой вооруженную мощь — армию денег и армию шика — «Развлечений Инкорпорейтед».

Ллевелин первым прервал затянувшееся молчание. Он ринулся к ближайшему роботу-торговцу, сделал несколько привычных движений, послышался щелчок — и вот он уже зазвенел пригоршней «зеленых» и серебра, а его зубы и глазные белки ликующе засверкали на черном лице.

— У них еще есть дневная выручка! — тихонько воскликнул он.

Бак жадно и нерешительно переводил взгляд с армии денег на армию шика. Услышав презрительное фырканье Карстерса, он засеменил на помощь Ллевелину, который уже методично обшаривал первый ряд роботов-торговцев.

Было очевидно, что у Карстерса тоже чешутся руки. Он неуверенно взглянул на Фила, затем повернул голову к девушке.

— Проснись! — резко скомандовал он.

Она послушно повернула ничего не выражающее лицо.

— Митци, — продолжал Карстерс, — я хочу, чтоб ты понаблюдала за этим идиотом. Если он попытается убежать либо потянется к каким-нибудь кнопкам, насади его на перо.

Она согласно кивнула.

— Эй, — отозвался Бак возбужденным шепотом, — по-моему, мы приближаемся к роботам-рулеткам.

Однако Карстерс и сейчас не подошел к нему, хотя его руки нетерпеливо дрожали. Он все еще свирепо смотрел на Митци.

— Ты все поняла? И чтобы никаких промахов. Один раз ты уже ошиблась. Я, правда, ни секунды не верил, что тебе понравился этот идиот, но ты повела себя глупо. Чтобы ничего такого не повторилось. Ясно?

На этот раз ее ответный кивок, беззвучный, как, впрочем, и первый, вполне удовлетворил его, и он помчался к Ллевелину и Баку.

В тот же миг Фил тихонько повернулся и направился к соседней арке. Но он не сделал и десяти шагов, как на его пути встала Митци.

— Возвращайся, — прошептала она. Ее рука, державшая тридцатисантиметровый нож у груди Фила, была тверда, даже холодные блики на лезвии не дрожали.

Фил улыбнулся.

— Митци, — нежно произнес он, — твои дружки нашли то, для чего сюда пришли, а я нет. Сейчас ты меня пропустишь.

Она сплюнула в ответ и приставила нож вплотную к его рубашке.

Фил не шевельнулся.

— Ты пропустишь меня, — тихо повторил он, — потому что теперь ты совсем не уверена в том, что единственно правильным отношением к миру является хитрость и жестокость, а если нужно, то и беспощадность. Ты вовсе не уверена в том, что единственное, что имеет для тебя значение, это одобрение твоей банды. Кстати, одобрение это не злобное. Митци, тебе приходится ради этого делать стойку и служить, подобно бедняге псу, и ваше чувство товарищества не столь романтично, как тебе хотелось бы это представить. Я просто не имею времени для беседы с тобой, потому что у меня свои дела и нужно за них приниматься.

— Вернись, — прорычала она. И хотя нож на этот раз уже слегка вонзился в тело, Фил почувствовал в ее голосе не угрозу, а мольбу.

— Я ухожу, Митци, — прошептал он и внезапно наклонился вперед. Рука с ножом отскочила примерно на метр с той же скоростью, с какой Фил пошел на нее, и ушла в сторону. Проходя мимо девушки, Фил уловил сдавленный всхлип.

Ни он, ни она больше не произнесли ни звука. Один раз он оглянулся и в свете, падавшем из большой комнаты, увидел девичий профиль, линию хрупкого плеча и руки, сжимавшей нож. Порой в профиль лица кажутся неожиданно слабыми, но Филу никогда не приходилось видеть выражения лица, столь трагически потерянного.

Образ Митци преследовал его на всем протяжении изогнутого коридора, становившегося то темнее, то светлее. Наконец за крутым поворотом появилась вытянутая прекрасно меблированная комната. Фил по инерции сделал шаг вперед и заметил в дальнем ее конце трех человек. Одним был Мо Бримстайн. Они не смотрели в его сторону, и он с легкостью мог бы нырнуть обратно и исчезнуть из поля их зрения. Однако он двигался слишком быстро и задел высокую стойку, увенчанную аквариумом, в котором плавали и ползали крошечные розовые, зеленые и фиолетовые осьминожки. Стойка угрожающе накренилась. Ухватив ее, чтобы поддержать, Фил споткнулся и с глухим стуком рухнул вместе с ней в комнату. Сверху на него хлынула вода с осьминожками самых разнообразных оттенков…

XI

Через пару секунд Фил с сожалением пришел к выводу, что ему вряд ли поможет, если он и дальше будет лежать, распластавшись на пружинистом полу. Он осторожно раскрыл глаза, глядя на пол, несколько раз моргнул и попытался собраться с силами. До него донеслось:

— Бримстайн, почему задерживается парень из ФБЛ?

— Не волнуйтесь, мистер Биллиг. Он будет с минуты на минуту.

— Я начинаю сомневаться. А что если они лгут и на самом деле планируют провести рейд с тем, чтобы забрать у нас зеленого кота?

— Правительство не осмелится на подобное, мистер Бил-лиг Им нужен зеленый кот. Вернее, им так кажется.

— Тогда почему же здесь нет человека из ФБЛ?

— Говорю вам, не беспокойтесь, мистер Биллиг. Расслабьтесь. Пусть Дора помассирует вам лоб.

— Фу!

Весьма удивившись, Фил приподнял подбородок и осторожно повернул голову. Мистер Биллиг, о котором при нем говорили с таким благоговением, оказался очень худым темноволосым мужчиной, на первый взгляд — лет тридцати, на второй — семидесяти, на третий — весьма загадочного возраста, ключом к разгадке которого могли быть омолаживающие гормоны. Он был одет в строгий черный спортивный костюм. Мо Бримстайн, намного крупнее, нависал над ним, но только физически — его обычную грубость сменило лакейство слуги, пользующегося привилегией шута. Даже черные очки казались несколько комичными.