Избранное. Том 3. Зеленое тысячелетие. Рассказы - Страница 11

— Но разве у Пандоры были копыта? — засомневался Фил.

Доктор Ромадка досадливо отмахнулся.

— В вашем подсознании, по-видимому, это слилось с арабской легендой о заводной лошади. Подсознание в такого рода вещах, Фил, крайне артистично. Если бы вы только поняли, насколько оно артистично, насколько благодатно, вы бы не беспокоились.

— Какое же отношение все это имеет к сексу? — спросил Фил.

Аналитик пожал плечами.

— А что, это обязательно? Визуальная проекция, как и сон, может означать сотни разных вещей Я предупреждал, что это импровизированный анализ Мы зашли настолько далеко, насколько возможно.

— Послушайте, — после некоторой паузы неуверенно проговорил Фил. — Во всем, вами сказанном, много правды, и кое-что в самом деле включило кое-какие кнопки у меня в голове. Но — я надеюсь, вы не будете возражать — есть еще одна вещь, которая меня беспокоит.

— Ну так излагайте.

Фил совсем оробел. В конце концов он с трудом выдавил:

— Послушайте, доктор, есть ли хоть какая-то вероятность того, что все, виденное мной, было в какой-то степени реальным? Хоть самая малая вероятность?

Аналитик ласково хохотнул.

— Ни малейшей, — сообщил он с полным убеждением. — Что вас беспокоит, Фил? Вы что, поверили, что греческие боги и их порождения материализовались каким-то неведомым образом?

— Пожалуй, что-то в этом роде, — сказал Фил безо всякой уверенности.

Доктор Ромадка наклонился к нему, поставив локоть на изгиб столика.

— Если бы вы только знали, что мне говорят через этот стол, я имею в виду нормальных невротиков, то на вас не произвел бы такое впечатление ваш собственный случай. Вот, например, женщина, которая постоянно видит мерцающих лунных пауков в темных углах Или мужчина, которому все время кажется, что он видит девушку, всю затянутую в норковый мех, включая и лицо тоже. А еще один человек постоянно просыпается среди ночи с абсолютной убежденностью, что он в постели с… Нет, я не должен вам такое говорить…

— Но мне, собственно, казалось, что я вижу это, — упрямо настаивал Фил. — Не просто какая-то тень мелькнула.

Доктор Ромадка улыбнулся.

— Сколько человек видели летающие тарелки, Фил? Включая астрономов и ученых-атомщиков. Сколько человек видели русских солдат либо русские ракеты под окнами собственной спальни? А скольким казалось, что они видели Рузвельта, и считали, что шли рядом с ним и даже беседовали — в день Великой Паники во Второй Атомной Войне? Помимо всего прочего, Фил, там была тень вы же сказали, что поляризующее стекло не было установлено на максимум прозрачности К тому же вы перебрали снотворного — вы сами признали, — а это может вызвать неожиданный эффект Что же касается копыт, в общем, вам никогда не казалось, что высокие каблуки на самом деле — жестокие копытца? Это подтвердит любой, кто видел женскую драку А тут еще прическа этой девушки, ее костюм в темных разводах, запомнившийся вам звук чечетки… Видите, подсознание может создать из этого и тысячи других моментов образ, который вы, в вашем теперешнем возбужденном состоянии, так легко приняли за правду.

— Да, теперь понимаю, — в конце концов признал Фил, испытывая значительное облегчение. Правда, ненадолго. — Но ведь есть еще одно, — сказал он, внезапно выпрямившись в кресле. — То, что я видел сегодня утром. Гораздо реальнее, чем даже сатиретка. Кажется, я провел с ним целый час. Даже дотрагивался и кормил его.

— Что это еще? — спросил аналитик с едва заметным снисходительным смешком.

— Зеленый кот, — ответил Фил.

Аналитик не ответил, и Фил повернул голову. Доктор Антон Ромадка буквально уставился на него. Четыре царапины и подсохшие струйки крови на левой щеке стали настолько отчетливыми, как будто он внезапно побледнел.

— Я сказал, зеленый кот, — повторил Фил.

— Зеленый кот? — Вопрос прозвучал как отдаленное эхо его собственного голоса.

— Да.

— М-м-м, — промычал аналитик загробным голосом и немного сполз с кресла, словно пытаясь ногами до чего-то дотянуться.

Раздался мелодичный звук. Доктор рывком схватил телефонную трубку, и его лицо мгновенно приняло свирепое выражение. Речь прерывалась многозначительными паузами, во время которых он хмурился:

— Да… Нет, не могу. Говорю тебе, я и вправду не могу… Ты не можешь этого сделать, тебя арестуют… Ладно, хорошо, но только на пять минут. Слышишь, пять минут! Я буду ждать.

Он положил трубку на рычаг и оглянулся на Фила с таким отчаянием, что его лысина и большие глаза показались совсем комичными.

— Это на редкость неприятно, — заявил он. — Бывшая пациентка настаивает на том, чтобы я ее немедленно принял, угрожая, что в случае отказа устроит внизу дебош. И она это может сделать! У нас уже была парочка скандалов до того, как она прекратила сеансы. Мне ничего другого не остается, как ее принять. Я знаю, как успокоить хотя бы на время, с тем чтобы доставить домой.

— Мне лучше уйти, — сказал, приподнимаясь, Фил.

— И слышать об этом не желаю! — запротестовал доктор Ромадка. — Хочу поглубже заняться вашим случаем сегодня вечером Последний упомянутый вами факт открыл новые перспективы! Нет, просто подождите минут пять в соседней комнате, ну, в крайнем случае десять, и я ее выпровожу.

— Все же думаю, мне лучше уйти, — повторил Фил, — если не возражаете.

— Абсолютно невозможно, — заверил доктор Ромадка, крепко беря его под руку. — Она бешено ревнует ко всем остальным пациентам и тут же набросится на вас, едва вы переступите порог лифта. Говорил я вам, что у нее есть с собой золотой водяной пистолет, заряженный серной кислотой? И это одна из самых милых ее проделок. Единственный запасной выход — через служебный мусоропровод, но это уж вовсе не для людей. Нет, — сказал он, проводя Фила в дверь за аркой, однако не заходя в нее сам. — Вы просто побудьте здесь минут пять. Тут масса всего — и для чтения, и для глаза, и для слуха. Да у вас и времени-то не будет. Доверьтесь мне, Фил. Все под контролем.